История про мать-одиночку

Историю хочу описать в дополнение к истории из последнего письма.

А заодно и к вот этому письму тоже.

История про похожую ситуацию, но другой стиль поведения женщины.

Стиль поведения зависит от положения локуса контроля. Больше ни от чего.

Обратите внимание на все отличия от предыдущей истории, а еще на то, насколько привлекательность женщины зависит от ее настройки на прокачку собственных ресурсов.

Многие думают, что привлекательность зависит от ОЗ, то есть от ресурсов (от имиджа, от работы, от образования, от сексуальности).

Магнетизм не зависит от ОЗ, он зависит только от положения локуса контроля. То есть даже если у вас ресурсов нет совсем, но локус встал правильно и остался стоять. Я бы сказала, что магнетизм - это энергетика, то есть потенция личности, и зависит она (потенция) от эрекции локуса контроля. Зигмунд Фрейд меня бы поддержал, наверное, в такой аналогии.

У Алены случился роман с начальником, молодым (чуть старше) и красивым. До того у нее был муж несколько лет назад и проблемы с зачатием, она даже лечилась, но потом ситуация в ее стране стала такой плохой, что ей стало не до ребенка. Она развелась, уехала и стала устраивать жизнь (не "личную", а материальную). К тридцати годам она уже работала в Москве, имела возможность снимать квартиру и немного откладывать на черный день.

"Личной жизни" у нее практически не было никакой. Было несколько знакомых мужчин-приятелей, с одним была мысль о романе и небольшие шаги с его стороны, но времени на встречи не хватало, поэтому Алена не подкрепляла инициативу, а тот онегин тоже сомневался, и они просто иногда дружили.

На этом фоне влюбленность в начальника буквально ударила ей по голове. Он долго приглядывался, потом несколько раз сделал ей комплимент, насколько она классно выглядит. А потом сказал нечто недвусмысленное, а именно: "Слишком красивые женщины сначала помогают работать, а потом начинают серьезно мешать". Она в удивлении спросила, чем же они мешают. Начальник смутился и ответил, что ей не понять. Но Алена поняла, и с этого дня стала волноваться, видя начальника. Волнение нарастало и на первом же тимбилдинге с выездом на природу, он заметил ее волнение, схватил ее где-то, уволок подальше и сказал, что чувствует взаимное влечение. Алена даже возразить не смогла. Начальник был в разводе, но содержал детей от первого брака и ребенка от женщины, с которой то ли жил, то ли нет, разные слухи ходили. Когда у них был секс, он спросил, можно ли не надевать презерватив, а Алена вдруг подумала, что ребенок от такого мужчины, умного и красивого, был бы настоящим счастьем. Поэтому она уверенно сказала, что можно не надевать. Он спросил предохраняется ли она, Алена сказала, что да. Она ведь думала, что у нее - проблемы с зачатием.

Беременность случилась сразу. Начальник уехал в отпуск и писал оттуда Алене иногда, а она уже скоро поняла, что беременна.

Сначала Алена хотела скрыть от отца ребенка, представляла, как глупо и жалко будет выглядеть, сообщая ему об этом, но он позвал ее на выходные куда-то поехать и она вдруг сказала ему, что ей нужно работать на выходных, потому что она собирается стать матерью-одиночкой. Она сказала это, потому что не нашла другого аргумента, как отказаться от поездки, дав понять, что это не отказ и не кокетство, а обстоятельства. Но мужик сразу же напрягся и закрыл тему. И он так быстро и резко дистанцировался от нее после этого, что Алена поняла, он считает ее манипуляторшей и ждет ее провокаций и атак. Ее огорчило это, но благодаря хорошим границам она понимала, что пытаться объяснить что-то, когда ее не спрашивают, глупо. Время рассудит (лучший принцип для людей с хорошим локусом).

Когда живот Алены стал заметен, начальник позвал ее в кабинет, сказал, что договорился о повышении ее зарплаты, учитывая ее положение и то, какой она хороший работник, чтобы были нормальные декретные. А когда Алена уже повернулась уходить, поблагодарив его, спросил вдруг, не может ли он оказаться отцом этого ребенка.

Алена смутилась и спросила, какой бы он ответ предпочел. Мужчина сказал, что если у нее есть несколько ответов на этот простой вопрос, то дело плохо. Алена молчала, опустив глаза. Потом она сказала, что чувствует себя виноватой перед ним, ведь он спрашивал ее, предохраняется ли она, но она давно развелась с мужем и у нее не было беременности никогда, поэтому она соврала про предохранение. Начальник сказал, что она может идти.

Дальше Алена чувствовала, что он словно ждет от нее чего-то, сначала напряженно, потом уже не так. В какой-то момент ее подруга с работы, которой Алена рассказала о том, кто отец ребенка, взяв слово молчать, стала говорить ей, что начальник смотрит на нее очень задумчиво и явно чего-то от нее ждет. Она уговаривала подойти и поговорить с ним. Она приводила аргументы, мол, откуда ему знать, что Алена любит его и хочет растить ребенка вместе. Но Алена говорила, что в ее положении признания в любви будут выглядеть жалкой манипуляцией, а то, что растить ребенка женщине удобней не одной, понимает любой взрослый человек. Она говорила, что и сама видит в его глазах ожидание, но это скорее ожидание привычного поведения женщин в такой ситуации, а она не хочет этого, она хотела ребенка и хочет его сейчас, материально ей будет трудновато, но она справится. И да, она рада, что отец ребенка очень сильно нравится ей, это дополнительный бонус, ей в кайф от него родить, но обузой она ему не станет.

Алена достаточно уважала себя, чтобы не хотеть быть обузой. И ребенка своего она уважала достаточно, чтобы радоваться ему и считать, что это счастье, а не обуза. Любовь у нее еще может когда-то случиться, а вот время стать матерью ограничено, а в ее случае еще и сомнительно было. И жаль, что она не сделала к этому времени карьеру получше, но все-таки у нее есть и работа, и подработка дома, и возможность пройти заочное обучение, чтобы через два года начать работать на позиции намного лучше. Все мысли Алены были о том, как заработать и как организовать свою жизнь так, чтобы и ребенка растить и обеспечивать их обоих.

Когда Алена уходила в декрет, начальник дал ей большую сумму денег в конверте (кроме обязательных выплат) и сказал, что если она согласна на генетический анализ и его отцовство вдруг установят, он будет ежемесячно давать ей деньги, а эту сумму в конверте он дает ей как начальник, вроде премии, а не как возможный отец. Алена сказала, что анализа делать не будет, потому что ее устраивает роль матери-одиночки. Когда он спросил, почему, она ответила, что не хочет никого использовать. Он сказал, что он - не мальчик и готов нести ответственность за свои поступки, но одно дело просто секс, другое дело зачатие ребенка, он хочет убедиться в том, что он отец и тогда будет нести ответственность без возражений. Алена ничего не ответила. Она тогда подумала, что если окажется вдруг больна или в другой яме, может и придется когда-нибудь прибегнуть к этому, но не сейчас, когда она здорова и деньги на жизнь у нее есть.

Когда Алена родила ребенка, начальник несколько раз звонил ей и спрашивал, будут ли они решать проблему, но теперь его акценты изменились. Он говорил, что не может никому доверять, слишком хорошо знает женщин, хочет видеть анализ, но если это его ребенок, то это его право, а не только обязанность, - помогать ему и видеть его, это его законное отцовское право, он полюбит этого ребенка и будет отцом. Алена обещала подумать. Но анализ делать она не хотела. Увильнула от разговоров и отложила на будущее.

Потом начальник потребовал Алену показать ему мальчика. Они встретились в парке, начальник взял ребенка на руки и сказал: "Это же я в детстве". Он сразу спросил Алену, хочет ли она выйти за него замуж. Алена перепугалась так, что начальник оторопел, он ожидал совсем другой реакции. "Нет, - сказала Алена. - Не нужно на мне жениться из благородства. Я не такая уж несчастная. Я наоборот очень счастлива, у меня здоровый сын. Спасибо тебе за все, но жениться не надо. Помогать тоже не нужно, но если хочешь, можешь покупать ему что-то и видеть его, только не считай это обязанностью, пожалуйста".

Начальник сказал, что Алена - жертва феминизма (хотя феминистки наоборот уверены, что мужчины им должны ВСЕ за "века рабства"), что она не уважает его, что она прессует его своей независимостью, манипулирует ребенком и ставит его в такое положение, что он должен ее просить. "Знаешь, что, - сказала Алена. - Я не несу ответственность за твое чувство долга. И не должна ради этого соглашаться на фиктивный брак. Я хочу, чтобы муж меня любил, а не выполнял долг".

Они общались почти ежедневно. Он говорил ей, что она очень нравится ему и нравилась всегда, и если бы не такой внезапный поворот, их отношения развивались бы и он сделал ей предложение. Он объяснял, что предыдущая женщина ненавидела его за то, что он не женился на ней и не жил вместе с ней и дочкой, и он так устал от этого прессинга, что стал дорожить своей свободой как главной ценностью в жизни, а теперь он и сам хочет близких отношений с ней, и секс, и жить вместе, и растить своего ребенка. По поводу отцовства он сказал: "Не надо анализа, просто скажи, я ведь был у тебя один в то время?" Алена сказала, что и в то время и за два года до, и потом, он всегда был один. Больше вопросов он не задавал. Про сына его говорили, что он себя клонировал, а не размножил.

Они очень быстро съехались и поженились, у них больше не было конфликтов, и, держа сына на руках, мужчина часто говорил: "Какой ты молодец, как хорошо, что ты нашел мне мою жену". А ребенок ему улыбался приветливо.